Коммунары XXI века бегут из офисов в колхозы

«ЖУВАЧКИ НЕ БЫЛО, А СЧАСТЬЕ — БЫЛО»

— …Коммунаров-то наших? А чиво их искать, тут все их знают, айда! — С этим небольшим мужичком мы вышли из автобуса у поворота на тверскую деревню Кушалино. Несмотря на раннее утро, мой спутник, судя по запаху, уже успел где-то поднять себе настроение и напоминал дядю Митю из фильма «Любовь и голуби». Только одет посовременней — в китайский спортивный костюм да такого же происхождения курточку. «Дядя Митя» по пути кроет погоду и ельцинскую власть, развалившую некогда богатый здешний колхоз (отчего «вся молодежь и посбегла в город»). Да и он тоже сейчас с заработка возвращается…

— Жувачки нету? А то моя ведь дома учует…

Я протягиваю ему пластинку.

— Вот ведь — тогда жувачки не было, а колхоз был, — пускается он в размышления, вдумчиво зажевывая запах. — А все почему?

— Почему? — удивляюсь.

— Прислали после войны людей умных с города, и началась такая жатва, всю область уделывали! Сигаретка есть?
Я делюсь.

— Задолжали городские деревне русской, — продолжает он философствовать. — У нас же это второй раз было, когда городские жизнь нам устраивали. А первый…

И «дядя Митя» снова удивляет, рассказывая о свалившихся на головы жителей окрестных деревень радостях, когда после смерти Ивана Грозного в эту глушь был сослан великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович. Тот самый, что почти год царский трон сторожил, в то время как Иван Васильевич внутренние государственные дела поправлял.

— В книжках читал — подъем тогда здесь был…Вот те на те, — удивляется и кивает на вереницу новеньких столбов. — Уже и электричество ведут? К ним провода, к городским, боле там не к кому.

Мы прощаемся.

— Ха! Эти третьи городские, что ли, будут в истории? — на прощание смеется он. Я забываю спросить, как его зовут.

ЗАХОДИТЕ К НАМ НА ИВАН-ЧАЙ

Песчаная дорога упирается в высокий забор, за которым стоит основательный рубленый дом. Окрест — прочая деревенская пастораль: вместе в одном загоне копошатся козы и свиньи, на задворках — огромная гора бревен, полуразобранный трактор «Беларусь». И ни души.

— Здравствуйте! — ору. — Можно к вам?

Из дома выбегает молодой, слегка обросший человек. Знакомимся. Бывший москвич Сергей Шепелев, разочаровавшийся в мегаполисе и обосновавшийся здесь. Ему всего 28.

— Заходи, скоро все приедут, — ведет он меня в дом. — И Миша, который все это придумал, тоже.

В доме — все деревянное, натуральное. За исключением газовой плиты и стеклопакетов. Из ноутбука на подоконнике льются ритмы зарубежной эстрады. Однако, Wi-Fi.

— Так что не пишите, что мы — отшельники, — улыбается Сергей, хозяйничая у плиты. — Все блага цивилизации у нас есть.
Ведет меня в подсобку, где стоят и стиралка, и суперсовременная система отопления… А прямо за домом — ветряной электрогенератор и солнечные панели. Какая-то выставка нанотехнологий! Вот где корпоратив конторе Чубайса проводить! На плите тем временем пыхтит чайник.

— Это иван-чай, — наливает мне кружку Серега и с гордостью сообщает, что еще недавно они, городские, и не знали, как эта трава выглядит. А в этом году насобирали, ферментировали и продали больше тонны этого товара. При минимуме вложений!

— О, вот и Миша с ребятами подъехал! С ярмарки они московской, мед продавали.

«НАДОЕЛО РЕШАТЬ ЧУЖИЕ ПРОБЛЕМЫ»

У 28-летнего Михаила Бажана, который в 2012 году и затеял этот проект, — упрямый взгляд настоящего деревенского мужика. В нем ну никак не опознать недавнего тверского офисного юриста.

— Моя мама очень хотела, чтобы я был юристом, — берет он свою кружку иван-чая. — Вот я и отучился, принес ей диплом, чтобы она порадовалась, и даже поработал по специальности. Пока не понял, что всю жизнь буду решать чужие проблемы. Была двухкомнатная квартира в городе, серый район, в подъезде наркоманы вечно торчат, в подвале вода стоит. Аж тоска взяла.

И тогда Михаил снял офисный пиджак, продал квартиру и, скинувшись вместе с такими же «городскими невольниками», приобрел первые 15 гектаров в 40 километрах от Твери. Так и появился проект «Переселение в поселение». Сегодня уже около 20 семей приобрели землю по соседству, и весной здесь ожидается массовая стройка.

«ОКАЗЫВАЕТСЯ, Я МОГУ ДОИТЬ КОЗУ»

— Это что же — колхоз, получается? — спрашиваю.

— Выходит, что так, — соглашается Миша. — Но без идеологии. Коллективное хозяйствование очень эффективно на самом деле.

— А график работы какой?

Мой вопрос тонет в общем смехе колхозников:

— Нет у нас такого, — говорит «председатель». — Поработали — отдохнули, каждый делает только то, что ему нравится: кто-то козами хочет заниматься, кто-то открыл в себе таланты плотника. Другие — вон сад разбили, пчеловодство пробуют. Людям вбили в головы, что сельское хозяйство — это сложно и грязно. А ведь новые технологии позволяют все организовать правильно и практически в любом месте — живи и радуйся. Как мы. Излишки продаем. Кстати, вот.

Мне пододвигают плошку с местным медком. Едва поставив пасеки, коммунары уже успели заткнуть за пояс бывалых пчеловодов — их мед три года подряд на областных ярмарках признается лучшим.

— Кто бы мог подумать, что я столько всего умею! — восторгается Сергей Шепелев. — Коз доить теперь могу, заборы ставить могу! А вот тут мой дом по весне ставить будем! А скоро нам наконец-то электричество проведут! Столбы видел?

— Видел. А в Москве ты кем был?

— Программистом. Работа прибыльная. Но однажды понял, что только здоровье оставляю, а прибыль трачу на обновление гаджетов и гашение кредитов.

СОСЕДИ ПОТИХОНЬКУ ТРЕЗВЕЮТ

На коммунарском вездеходике-«буханке» едем осматривать владенья. Тут и там новенькие бетонные сваи, на которых скоро появятся дома. При этом Миша, не скрывая горечи, говорит о колхозе, на чьих бывших полях они сейчас обитают. Не соврал «дядя Митя», богатый был колхоз: всюду брошенные скелеты ферм, складов, ангаров. А своим молодым задором коммунары заразили и обитателей соседних деревень.

— Здесь много людей, которые от безысходности свои знания и опыт пропивали, — говорит Михаил. — А теперь видят, что мы пытаемся что-то сделать, приходить стали. Один дядька вызвался трактор починить. Ему в радость было! Оказалось, хорошим механизатором был. И денег не взял — столько лет его золотые руки простаивали. Другой срубы научил нас делать, сейчас тоже с алкоголем завязал.

В ДЕРЕВНЕ НЕ ВАЖНО, КАКОЙ КУРС ДОЛЛАРА

Мы возвращаемся на ферму. Козы и поросята, почуяв хозяев, бегут к Мише навстречу, виляя хвостами. В доме (он же еще и условная колхозная контора) супруга Михаила Валерия вместе с подругой Полиной подбивают годовые показатели. Помимо тонны иван-чая (150 рублей за 100-граммовый пакет, между прочим), на счету — 3 тонны проданного меда (трехлитровая банка — 2 тысячи рублей), а также мыло, шампуни, варенья — все это они делают сами.

Проблему сбыта коммунары решают в духе времени. Потребитель давно переехал в интернет, а потому ищут его там же. Дело спорится — только при мне девушки оформили 6 таких интернет-заказов.

Я делюсь с ними столичными новостями, от которых у каждого горожанина лица становятся печальными — про кризис, курс доллара. А коммунары улыбаются: да какая разница, какой курс? Вот воткнул по весне картофелину в землю и точно знаешь, что по осени снимешь дивиденды. Поухаживал за пчелами — вот тебе и мед. Этого не понять биржевым и валютным спекулянтам, валокордин им в помощь…

ПОСТСКРИПТУМ

Жизнь без пятницы

Темнеет. На дворе пятница. Я смотрю соцсети, а там все то же — офисный люд поздравляет друг друга с «тяпницей» («дожили!»). Намечают питейные заведения, в угаре которых намерены похоронить ненавистную рабочую неделю. А в коммуне — тихий дом без телевизора, снаружи — натуральная белая зима. Тоска?..

— Тоска — это жить от пятницы до пятницы, — словно слышат мои мысли ребята и огорошивают: — Тут же в деревне, между прочим, Дом культуры еще жив, ходим туда — песни с бабушками поем. Зал тренажерный там же нашли. Кто-то сохранил это все, несмотря на все! На «уазиках» по бездорожью гоняем, захотим — шашлыки пожарим, а вот там летом проекционный экран ставим и фильмы крутим. А грибов-ягод здесь сколько! Кстати…

Коммунары тут же лезут в интернет. И вот уже с горящими глазами обсуждают проекты грибосушилок. И впрямь счастливые люди. Правда ведь, «дядь Мить»?..

ЛИЧНЫЙ ВЗГЛЯД

Мы все умеем ездить на лошади. Надо только вспомнить

Дмитрий СТЕШИН

Много лет назад меня учили ездить на лошади по оригинальной методике. Начальник конюшни, казак Ким Дмитриевич, коротко обрисовал суть: умение ездить на лошади есть у каждого в генах, нужно просто вспомнить. Он умел говорить убедительно и с людьми, и с лошадьми. Отмороженный жеребец Брус при виде своего повелителя (ростом метр с небольшим) в ужасе и с почтением садился на пятую точку. Я внял старому вояке, сел на лошадь и поехал. Замучил лошадку, все не мог пережить радость от своего открытия.

Мы живем в придуманном мире, который жестко регламентирован законами бизнеса: сбыт должен расти каждый год по экспоненте. Из этой маркетинговой петли можно вырваться при желании. Все задатки и умения предков прописаны или в генокоде, или на подкорке. Это хорошо видно по садоводам-шестисоточникам, коих миллионы в мегаполисах. Природу и предков обмануть невозможно. Правда, государство не очень любит таких «ушельцев», поэтому картошка, привезенная домой на электричке или машине, становится золотой. А в Штатах вообще могут посадить за несанкционированный огородик… Так что проблема эта не только Руси-матушки.

Но жизнь наша устроена так, что беглецы из цивилизации уже превратились в тренд, а значит, рано или поздно общественный договор неминуемо изменится. По срокам — где-то перед началом глобальной экологической катастрофы. Дети наши застанут. И тогда, как было написано в одной древней книге, — «последние будут первыми».

РАЗГОВОР В ТЕМУ

«Люди в деревне реализуют свое чувство хозяина»

Так cчитает вологодский писатель Анатолий Ехалов, с которым беседовал наш спецкор Николай Варсегов.

— Вот вы часто говорите, что скоро народ из городов потянется в деревню. Почему вы так решили?

— В городах переизбыток людей, все сложней с работой, а деревенский труд востребован. Страна нуждается в продуктах.

— Нынешняя деревня — смотришь по телевизору — адово зрелище.

— На самом деле деревня далеко не такая. Мне часто звонят журналисты из Москвы, просят материал какой-то интересный про деревню. Но получается у них такой лубок и пошлость с анекдотиками, хоть ты плачь. А на самом деле деревня — это настолько тонкая материя…

— А нужны ли вот эти деревни дальние? Я серьезно. Сколько денег надо, чтобы провести электричество, интернет, дороги. Не рачительней бы их переселить поближе к городу, к федеральным трассам?

— Люди выезжают в деревню, чтобы реализовать свое чувство хозяина. Подальше от всякого начальства. Русский человек по-настоящему счастлив, когда живет в содружестве и в согласии с землей, с природой. Но советская власть, создавая индустрию, выкачала из деревни и малых городов ресурсы. По мнению некоторых экономистов, у нас сейчас около 800 неперспективных городов, которые являются для страны обузой.

— Почему, интересно?

— Вот есть в Вологодской области город Тотьма. В 1990 году там жило 11 000 человек, в районе было 150 предприятий, 9 заводов, 2 леспромхоза с объемом заготовок леса более 2 миллионов кубометров, 13 стройорганизаций. На душу населения — по 5000 рублей в Cбербанке. А сегодня в

Тотьме заготовляют только 400 тысяч кубов леса. Все лесные узкоколейки и бетонные дороги разобраны и проданы. Зато там разместили свои филиалы 13 банков.

— Зачем столько банков, если у людей денег нет?

— Идет закабаление кредитами. Банковский бизнес состоит в том, чтобы взять деньги у Центробанка под малый процент, а продать дороже. Люди ведутся, берут кредиты: машины купить, домик построить, детей выучить… И ты уже раб, обращенный в рабство цивилизованным способом.

— Допустим, я захочу заняться фермерством. Насколько ныне сложно приобрести гектары?

— Да запросто. У каждого поселения есть резервные земли, которые можно выделять. Я сам купил 3 гектара сельхозугодий на всякий случай в красивом месте у реки Кихть. Имея в кармане, скажем, двести-триста тысяч рублей, можно несколько гектаров приобрести.

— А вообще деревенский человек как-то отличается от городского?

— Деревня никогда своих не забывает. Вот я родился в Ярославской области, в деревне Новинка. Мне было два года, когда мы оттуда уехали. Спустя 50 лет я вновь оказался там. Выходит из одной избы бабка древняя: «Здравствуй, Анатолий Константинович! А батька твой каким человеком был!» Откуда, спрашиваю, вы меня знаете? Так, говорит, ваши фильмы по телевизору смотрим. Я в два года покинул деревню, а они следили всю жизнь за мной!

ИЗ ДОСЬЕ

Анатолий Константинович ЕХАЛОВ — заслуженный работник культуры РФ, действительный член Петровской академии наук и искусств, член Союза писателей России. Автор 16 книг, режиссер 150 телевизионных фильмов о Вологодчине.

Источник

Просмотры: 1186