Что делать нашим земледельцам?

Объективно, с момента возникновения примитивной сохи, земледелие только на порядок ухудшилось: никогда оно не было столь разрушительным и дорогим. Сейчас нам достаточно десятка лет, чтобы довести полуживую почву до полной гибели. В такой ситуации любые научные достижения – всего лишь издержки нашего любопытства, разговоры о процветании общества или о благополучии самих фермеров – верх цинизма, а призывы чиновников «поднять производительность сельхозтруда» — не более чем попытки продолжать кормиться за счёт крестьян.

Превратив природные почвы в пашни, мы не создали устойчивого земледелия – наоборот, положили конец всякой устойчивости. С тех пор мы не оставляем безуспешных попыток как-то обойти, заменить нехватку почвенной энергии – в чём, собственно, и состоит научная агрономия. Только за последние полвека тут создано несколько научных направлений и крупнейших производств. Однако ни новые сорта, ни продвинутые технологии с удобрениями не восстанавливают почвенную базу. И по этой простой причине все они бесперспективны: никакой сорт не выживет в условиях падающего плодородия. Мы украшаем сук, на котором сидим, продолжая его пилить!

Правда, есть и хорошие тенденции. В Европе и на обеих Америках растёт популярность  поверхностной и «нулевой обработки». В Аргентине при этом даже используют сорняки в качестве дармовых сидератов. Эти техники определённо безопаснее глубокой пахоты, хотя без достаточного возврата органики их динамическое плодородие далеко от оптимального. В основном же аграрный мир пытается компенсировать недоборы наращиванием минералки. Только один пример: за последний век население Германии удвоилось, а количество применяемых удобрений выросло в 30 раз. Иначе говоря, плодородие почв имеет мало отношения к земледелию «развитых» стран. Урожаи их искусственны – и потому заведомо убыточны для экономики. Я уже не говорю о том, что съедобность их продуктов более чем сомнительна – об этом постоянно пишет не только пресса, но и мои европейские знакомые.

Хорошо это или плохо, но мы раньше других обломали зубы на этом пути: слишком уж огромная у нас страна. Ну, не столько у нас на квадратный метр долларов, сколько у них. Уже к началу 60-х стало ясно: никакие удобрения не покрывают «проедаемое» плодородие. Падение урожаев не могла остановить вся наша промышленность. Пришлось распахивать целину. Её плодородия хватило на одно поколение, а потом урожаи упали почти на порядок – до 3–5 ц/га. Земледелие стало окончательно убыточным. Но министры были верны курсу партии: мыслей о плодородии ни у кого не возникло!

Более того, в 1981-м – как раз на пике производства удобрений и сельхозтехники – государство расписалось в полной беспомощности и умыло руки: вынесло постановление «о поддержке личных подсобных хозяйств». Этот указ стал окончательным двойным ударом по Агропрому: грохнул одновременно и систему производства, и плодородие почв. Акцент рынка устойчиво сместился в частный сектор, а крестьяне занялись подворьями, отодвинув совхозы на третий план. Вся органика начала свозиться в огороды – на полпроцента площади пашни. Самые бедные почвы быстро вывели из оборота. На оставшихся усилили химизацию, и тем ускорили их гибель. К 1987-му наш Агропром встал на грань, а вскоре тихо лёг на дно – и наши брошенные поля начали самостоятельно восстанавливать плодородие с помощью бурьяна, а крестьяне двинулись в города, кормившиеся уже из-за границы.

Ну, раньше до ручки дошли – раньше и кумекать начинаем.
Сейчас топливо, удобрения и химикаты кусаются так, что ставят наших фермеров на грань банкротства. Тонна солярки – 600 баксов, и дай бог, чтобы её хватило на 10 га! О дотациях давно забыли – помним только о налогах. Хорошей техники практически нет, закупочные цены – просто праздник. Не повезло с хорошей землицей – большинство разоряется. Естественный отбор что надо!

И это – отбор на глупость. Остаётся тот, кто кумекает. Тот, кто нашёл способ спасти и увеличить плодородие, возвращая земле органику: беспахотники, безотвальники – почводелы. Среди сотен пахарей, едва сводящих концы с концами в битве за лишний центнер, живут единицы, давно решившие эту проблему. Их поля – наглядные пособия органического круговорота. Главная их забота – почва. Они не тратят деньги на пахоту, сокращают удобрения и пестициды. Не боятся ни засух, ни дождей. Урожай их уже не заботит – он стабилен и высок, никуда не денется, и главное – он дёшев. Эти ребята уверены в себе, независимы и полны интереса, который направляют на улучшение своей агротехники. Видимо, поэтому их так плохо понимают соседи и так мало любят районные власти.

Но, реально, ничто, кроме их опыта, не спасает мир от аграрного коллапса.
Упомяну только о трёх таких земледельцах.
Агрофирма «Топаз», руководимая главным кукурузоводом юга, Сергеем Николаевичем Свитенко – ассоциация общей площадью уже больше 60000 га. По выражению европейских экспертов, это «русская Айова».

Начинал Свитенко с выпаханных почв и полумиллиона долларов долга. Европейская «щадящая технология» требовала новых затрат и пяти лет времени, чтобы начать давать отдачу. Как выживать? И тут в руки попали труды Овсинского и Фолкнера. Оказалось: важно не просто возвращать все растительные остатки – важно оставлять их в поверхностном слое почвы. Отвели 2000 га под опытное отделение, начали наблюдать и сравнивать, искать и пробовать. Результаты оказались однозначными. За четыре года фирма стала лидером Южного региона.

Начинал Свитенко с наших простых агрегатов, которые цеплял к МТЗ. Прежде всего, отказался от плугов. Вместо них заказал машину для возврата органики – мульчировщик-измельчитель. Идёт прицепная машина по сжатой кукурузе, по стеблестою подсолнуха, пшеницы, а за ней – ровный слой изрубленной органики. После кукурузы – до 20 т сухого вещества на гектаре! Следом идёт щелерез – улучшенный лёгкий чизель. Он пробивает плужную подошву, почти не нарушая почвенной структуры. Щелевать приходится раз в два года, а потом ещё реже – почва под органикой. Бурный процесс динамического плодородия начинается в сентябре и продолжается и на будущий год. Уже на третий год «органические» деньги позволили начать обзаводиться умной европейской техникой.

Весной, на скорости 20 км/час, по прелому соломенному «одеялу» несётся умный дискатор: диски самоочищаются от мусора, органика перемешивается с верхними 5-6 см почвы и присыпается сверху крупными комочками, а опорный каток всё это прикатывает. Получается идеальная для посева поверхность. Посев делается сеялками-комби. Они выглаживают семяложе и вдавливают семечко к семечку строго на одну глубину, успевая одновременно прокультивировать почву и внести удобрение. Всходы – один к одному, 100%. А ребята на них ещё и свои форсунки прицепили – и обходятся половиной стартового гербицида, внося его полосно. Со временем оценили и американские трактора «Нью Холанд». При 350-сильном движке их тяга в полтора раза больше, чем у К-700. Колёса шириной 80 см, да ещё могут крепиться по два – 160 см. Не ездит – летает над почвой!

За четыре года поля почти очистились от сорняков: их семена никто больше не заделывает в почву. Урожаи кукурузы вышли до 100, подсолнуха – до 40 ц/га. Почва накапливает гумус, её влажность летом вдвое выше обычной пахоты. Дозы удобрений снижаются. Все плуги, большинство культиваторов и борон продаются за ненадобностью. «Мы давно не пьём за урожай – он и так высокий. Пьём за прибыль – думаем, как ещё снизить затраты. А вообще-то уже практически и не пьём – некогда!» — говорит главный агроном, Александр Мальцев.

Сейчас «Топаз» заявляет о своих наработках, продаёт все орудия для рационального земледелия и предлагает технологическую поддержку. Ссылки и подробности – в статье «Философия органической мульчи» на www.kurdyumov.ru .

Совсем в иных условиях, на бедных влажных суглинках Владимирского Ополья работает заведующий Юрьев-Польским госсортоучастком, Николай Андреевич Кулинский. А технология почти та же: чизелевание вместо пахоты и заделка всей соломы в поверхностный слой почвы. Разница в севообороте: на севере не обойтись без двухлетнего клеверища, и раз в семь лет – заделка навоза в полупар. Урожаи зерна у Кулинского уже десять лет не опускаются ниже 50 ц/га – почти втрое выше, чем средние по области. «Смысл не в урожае. Моё лицо – почва» — говорит Николай Андреевич. На графике видно, как ползли вверх гумус, влажность, пористость, доступность основного питания – и урожай параллельно с ними. Сорняков практически нет – поверхностная обработка при умелой организации не оставляет им шансов. Едут к Кулинскому египтяне, американцы, агрентинцы – изучать, учиться. И при этом постоянно находятся умники, ругающие Кулинского за «брак» – растительные остатки на поле! Подробнее о системе Кулинского – статья «Умные поля Кулинского» (www.kurdyumov.ru).

Третий почводел и безотвальник – Анатолий Иванович Шугуров – сейчас тоже известен не только в России. Начавшись в 82-м с отсталого совхоза, товарищество на вере «Пугачёвское» пережило все реформы, и уже четверть века – процветающая агрофирма. Причина проста: Шугуров сумел не просто отстоять и сохранить, но и усовершенствовал, приспособил к степной зоне метод Т.С. Мальцева. Всю солому оставляли на полях. Сначала отказались от плугов, через четыре года – от большинства удобрений и химикатов. Поняли ошибочность длинного севооборота, ввели пар – и покончили с сорняками. Провели опыт: снизили норму высева. Урожай не хуже, а денег сэкономили – хватило на все ГСМ. Кстати, норма горючего на безотвалке – 42 кг/га, тогда как обычное хозяйство меньше 90–100 кг/га не расходует.

Пугачёвцы постоянно наблюдают, думают, совершенствуют технологию – и урожаи растут. В 2003-м стабильная урожайность вышла на 30–32 ц/га. Мало? Но себестоимость такого центнера – 41 рубль. Это вчетверо меньше, чем в лучших хозяйствах России, впятеро меньше, чем в Канаде, и вдесятеро – чем в Европе. А почвы при этом улучшаются. Всем бы хозяйствам такую «низкую» урожайность – глядишь, мы бы и леса в степной зоне посадили.
Из всего вышеизложенного видно, что реально существует альтернатива тому плачевному положению в котором находится наше сельское хозяйство. Почему данный опыт не распостраняется по всей стране – это вопрос. Может это кому то не выгодно или это нерадивость чиновников. Как они говорят – все хозяйства частные и себестоимость и производительность – это их проблемы. Считаю это не правильно. В чём тогда роль районных сельсхозуправлений, министерств в субъектах как не в поиске и внедрении передовых технология.

Что касается меня, то я готов своими знаниями и умениями работать по внедрению данной технологии.
С уважением и наилучшими пожеланиями Черемных Андрей Витальевич.

Просмотры: 540